Билет в большой балет дается не просто. Одна из самых успешных молодых балерин рассказала «ПОнедельнику», как сделать карьеру и стать номером один на мировой сцене.
Будучи студенткой Академии русского балета им. А.Я. Вагановой Ксения Жиганшина танцевала в Мариинском театре партию Маши из «Щелкунчика». Свежеиспеченную выпускницу класса профессора Марины Васильевой, лауреата Всероссийского конкурса молодых исполнителей «Русский балет» пригласили работать в Большом театре.
Сегодня Ксения собирается покорять Канны, где к «русским сезонам» питают особую слабость. Впрочем, в отличие от многих не в меру «воздушных» коллег, балерина твердо стоит на пуантах и, несмотря на славу, чувство юмора не потеряла. Во время интервью раздается звонок от партнера: «Виталя, ты меня не поднимешь, я слишком много ела этим летом». Ксения родилась в вечном «городе невест», но штамп «балерины из Иваново» за ней не закрепился: в три года родители увезли Ксению из провинциального городка в Петербург. Но вовсе не за тем, чтобы поставить у станка.
— Я думала, танцоров в балет отдают, как только они сделают первый шаг...
— Родители балет вообще не любили. Ходили один раз, наверное, и то на «Лебединое озеро», потому что у всех на слуху. Папа видел меня в спорте, он сам боксер, мама, художественная гимнастка, была с ним согласна. Пошла по стопам мамы в художественную гимнастику, занималась год, помню, даже заняла где-то третье место. Но мне там жутко не нравилось, потому что я совсем маленькая была, очень уставала: и физически, и морально было тяжело. Да и больно — связки тугие, мышцы тугие. Конечно, меня растянули хорошенько, что в балете пригодилось. Я ушла из спорта. В итоге, родители подумали: почему бы не балет? Мне было только семь, в Академию еще не брали, пошла в школу Курамшина, тогда она еще была школой им. Якобсона, занималась там 7 лет.
Сначала меня взяли на испытательный срок: «Ну, давайте возьмем вашу девочку. У нее слишком широкие плечи. Посмотрим, что она может». Меня называли тогда «штангисткой». Вот я и начала танцевать. Мне нравилось, была хорошая компания, весело. Уже через месяц нас отправили на гастроли. Конечно, было ужасно интересно, но всей серьезности события я не понимала.
— Как вас готовили?
— Поэтапно. Сначала мы делали на ковриках упражнения, потом к палке встали. Затем пуанты надели — лет в 8-9. Немного раньше времени, школа не такого уровня, как Академии русского балета, где учат по книге, правильно. А здесь больше эксперимента: давайте в пуантах попробуем, давайте эти па разучим! Первым серьезным испытанием была поездка в Красноярск на Всероссийский конкурс артистов балета им. Галины Улановой в 2008 году, где я заняла третье место. И тут все началось. Я увидела артистов, стала внимательно наблюдать за тем, как они танцуют. «Ой, ничего себе! — я думаю. — Надо подниматься!». Потом меня школа повезла на Московский международный конкурс им.Семеновой. Очень сильное соревнование. Это было в 2009-м году, я была самой юной участницей — 14 лет. О победе даже не мечтала, хотя настрой был боевой. Прошла первый тур сначала — для нас это было «вау!», второй. Когда узнала, что заняла третье место, не могла в себя прийти. Школа-то моя не государственная, со своеобразным подходом к обучению. Приехала какая-то девочка в столицу, учится не пойми где, выступила и стала лауреатом. Члены жюри были очень удивлены.
Уже на следующий день после победы папа повез меня показывать в Академию. Я плакала, не хотела. Мне так нравилось в моей школе, с друзьями! Тем более, про Академию ходила недобрая слава, что там армейская дисциплина, в пуанты осколки подкидываюти вообще атмосфера недобрая. Но оказалось все совсем не так, меня класс принял, все дружные, помогают друг другу, поддерживают, списывать дают. Друзей сразу нашла.
— Как прошел первый просмотр в Академии?
— Просматривала меня тогда Ситникова Ирина Александровна, в своем классе. Меня поставила прямо в серединку, я так тряслась, неловко было, что только пришла и уже в центре... Потом зашла Алтынай Абдуахимовна Асылмуратова. Я, честно признаюсь, даже не знала, кто это — а это сама художественный руководитель. Наверное, и хорошо, что не знала. Нервничала бы больше! Станцевала несколько вариаций, педагогам понравилось и мне предложили остаться учиться. Меня хотели сразу на первый курс зачислить, он приравнен к 10 классу в средней школе,но у меня были большие пробелы в образовании — я в обычную школу почти не ходила, прогуливала, все время на репетициях. В Академии такой номер не пройдет: здесь и балет важен, и алгебра с русским. Меня взяли в пятый балетный класс, это как девятый общеобразовательный.Школьные предметы, особенно химия, физика, геометрия, как ни смешно, были для меня, едва ли, несложнее балетных. В расписании все гармонично: первый урок — классика, потом два урока «школьные», потом репетиция, потом еще уроки. Конечно, поблажки нам делали. Мы не всегда успевали делать «домашку»: поздние репетиции в театре, практики давали о себе знать. Нам вместо двоек ставили в журнале точку с тем, чтобы мы к следующему уроку уже подготовились.
Что касается балета, было трудно переучиваться. Я, так сказать, училась не по методике. А мои одноклассницы в Академии за пять лет выучили основы: позиции рук, ног, повороты головы. Все до миллиметра. А я не знала этого всего, делала по наитию. Мне, конечно, очень помогла педагог Грибанова. Она со мной занималась отдельно, на репетициях разбирала каждый пальчик, каждый глаз, взмах ресниц — всё, абсолютно. И за год, наверное, я уже встроилась в эту компанию. Конечно, далось это нелегко: ноги, руки, шея, все тело болело.
— Какие предметы тебе больше всего нравились?
— Классика, конечно, характерный танец, модерн, дуэтный танец — мы изучаем различные поддержки и технику танца в дуэте. Все был интересно! Безусловно, актерское мастерство. Как жестами, взглядом передать «я тебя люблю», «я помолвлена», «клянусь». У каждого свои сценки были. Я, например, исполняла выход Жизель — тот первый, где Альберт пытается добиться ее внимания, а также сценку из балета Эсмеральда. Изображала душу, которая летала за Анной Ахматовой.
— Когда ты стала выделяться в Академии?
— На полугодовом экзамене получила четверку с минусом — самую высокую оценку в классе. Было ужасно неудобно перед девчонками. Но нам Грибанова говорила: «Не завидуйте, не надо злости. Нужно учиться друг у друга. Вот смотри, как она делает, и подхватывай». На первом курсе танцевала па-де-де на конкурсе «Гран-При» в Михайловском театре. Взяла сам гран-при. В этом же году Алтынай Абдуахимовна дала мне станцевать на выпускном спектакле: обычно маленькие выпускникам только помогают, на вторых ролях, а тут мне дали целое па-де-де!
— Ты только выпустилась, где думаешь работать? Сколько вообще зарабатывают балерины?
— Меня пригласили в Большой театр. Что касается финансовой стороны, то наше творчество выстраивается не вокруг денег, хотя, они, конечно, очень важны. Безусловно, каждый наш шаг на сцене оплачивается. Хороший шаг. Будешь хорошо танцевать, будут давать новые роли — будешь получать нормально. Причем не только примы имеют возможность жить безбедно, но и кордебалет — им платят за сложность работы, когда за спектакль надо по шесть раз выходить на сцену. Конечно, корифейки получают меньше солистов — я не знаю сколько. В трудовой книжке каждый ранг прописан, в соответствии с ним идет надбавка: первый солист, второй солист и так далее. Если озвучивать цифры, то некий минимум в театре второго эшелона — это 17-20 тыс. в месяц плюс выходы на сцену, плюс роли. Начинающим платят по 500, 1000 рублей за выход. Получается около 30 тысяч. В Мариинке и Большом другие расценки. Еще платят премии. На гастролях тоже зарабатываешь — суточные.
— Ты сейчас собираешься в Канны. Что там готовится?
— Это будет показательный спектакль Академии. Я буду танцевать па-де-де «Талисман» и гран па. Едем всего на три дня. Первый день отдыхаем, а второй уже очень тяжелый, насыщенный: в 10 утра классика; до часу репетиция. С 14 до 16 световая репетиция, мы должны присутствовать на сцене, чтобы правильно выставили свет и фон под костюмы. Потом генеральная репетиция. И сразу выступление.
